Когда Уильям Экхард (William Eckhardt) в 1973 году покинул Чикагский университет, практически получив ученую степень доктора наук по математической логике, то он не забросил обучение, а скорее, сфокусировал его на множестве дисциплин, которые помогали в его исследованиях для создания торговых систем. Экхард присоединился к школьному другу Ричарду Денису (Richard Dennis) в качестве трейдера на Среднеамериканской бирже (Mid-America Exchange). Позже они стали партнерами в C&D Commodities, где создавали технические торговые стратегии и провели знаменитый эксперимент «Черепаший трейдинг» (Turtle trading). Детали черепашьего эксперимента стали легендарными, доказательства его ценности можно увидеть во многих очень успешных трейдинговых бизнесах, запущенных участниками. Экхард в 1991 году запустил бизнес в качестве Советника по торговле сырьевыми товарами (commodity trading advisor, CTA), и показал совокупный ежегодный доход 17,35% за 20 лет, и 21,09 % в 2010 году. Кроме построения торговых систем Экхард разработал науку трейдинга и представил письменные научные статьи по философии науки. Здесь мы рассмотрим его научный подход к торговле.
Futures Magazine: Многие люди в традиционном инвестиционном мире цепляются за мнение, что рынки являются эффективными. Согласно Гипотезе об эффективности рынка (Efficient market hypothesis, EMH) отслеживание тренда не работает. Но уже прошло 30 лет. Почему EMH продолжает существовать? Расскажите об этой аномалии.
Уильям Экхард (William Eckhardt): Модели случайных блужданий изменения цены так долго продержались, потому что они почти правильные. Разница между ценами на фьючерсы и некоторыми случайными блужданиями слишком мала, чтобы обнаружить ее с помощью традиционного анализа временных рядов. Невероятно, но эту разницу можно обнаружить, используя торговые системы.
FM: Как торговые системы делают это?
WE: Торговые системы могут быть весьма чувствительными к нелинейным отношениям в ценовом ряду. Так почему это полностью не изменяет моделирование ценовых рядов? Статистические оценщики исследуют особенности ценовых рядов; они вооружены уровнями доверительной вероятности, предоставляют информацию о возможных моделях, которые можно использовать для прогнозирования. С точки зрения разработчика моделей торговые системы не обнаруживают особенности ценовых рядов, у них нет уровней доверительной вероятности и они бесполезны для прогнозирования. Хуже всего, они очень немного могут сказать о любой возможной модели. Торговые системы могут быть высокодоходными, но они не говорят разработчику моделей, что он должен знать. Аналогичным образом модели, хотя и являются ценными по своей сути, но не помогают проектировать торговые системы.
FM: Вы давно занимаетесь торговлей и научными исследованиями. Назовите несколько обнаруженных вами простых истин.
WE: Улучшайте свою торговлю, или она ухудшится; в этой игре нет бега по инерции. Вы можете использовать творческий подход в исследованиях, но не торгуйте творчески, другими словами, придерживайтесь своей стратегии. Торговля немного похожа на мораль, когда намного легче знать, что вы должны делать, чем делать это. И, наконец, используйте только надежные оценки и очень большие выборки – не десятки, а тысячи.
FM: Кажется, у систематических трейдеров существует постоянная борьба между тем, чтобы придерживаться ваших моделей или постоянно совершенствоваться и развиваться. Насколько сложно найти баланс между этими элементами, которые порой кажутся весьма противоречивыми?
WE: Если ваша торговая система неадекватна, то вы не должны ее использовать. Если у вас хорошая система, точно ее придерживайтесь. В то же время энергично ищите возможности для улучшения. Когда новая система готова, вы можете перейти на нее – и дальше придерживаться ее. Так что не должно быть никаких конфликтов между постоянством и изменением.
FM: Расскажите о битве между оптимизацией и подгонкой под кривую.
WE: В попытке улучшить свою стратегию вы можете сделать ее хуже. Вы можете переподогнать прошлые данные или, возможно, просто сделать то, что будет статистически неверным. Существует мнение, хотя его и не все разделяют, что вы не должны оптимизировать свои системы. Вы просто должны определиться с тем, что является разумными цифрами и работать с этим. Я не согласен с этим. Мы все время оптимизируем, но есть доля правды в том, что если вы переподгоняете, то этим себе вредите. Оптимизация является довольно опасной процедурой, как и торговля. Ее необходимо проводить тщательно и неторопливо, и вы должны убедиться, что не слишком переподгоняете под прошлые данные.
FM: Как вы предотвращаете подгонку под кривую ?
WE: То, что используют большинство людей для предотвращения подгонки под кривую, является методом «выборка/вне-выборки» (sample/out-of-samle), где они держат половину своих данных для оптимизации и половину данных для тестирования. Это является отраслевым стандартом. Мы так не делаем, на это тратится половина данных. У нас есть собственные запатентованные технологии, исключающие переподгонку, которые мы еще улучшили год назад. Важно тестировать на переподгонку. Если у вас нет своих тестов, то используйте метод «выборка/вне-выборки».
Я бы мог еще немного рассказать о переподгонке, если бы это не касалось моих собственных методов. Прежде всего, мне больше нравится термин «переподгонка», а не «подгонка под кривую», потому что подгонка под кривую – это термин из нелинейного регрессионного анализа. Это когда у вас есть много данных, и вы подгоняете базовые точки под некоторую кривую. С фьючерсами не тот случай. Технически здесь нет подгонки под кривую, этот термин здесь не применим. Но вы можете переподогнать. Мне нравится термин переподгонка, потому что также может быть недоподгонка. Люди, которые не используют оптимизацию, недоподгоняют.
Есть два числа, которые лучше всего определяют, что вы переподогнали. Одно из них является числом степеней свободы в системе. Каждый раз, когда необходимо число для определения системы, например, некоторое число дней отставания, некоторая разница цен, некоторый отправной пункт, выбирают число степеней свободы. Чем больше степеней свободы, которые у вас есть, тем больше шансов, что вы переподогнали. С другой стороны есть количество заключенных сделок. Чем больше число сделок, тем меньше вероятность, что вы переподогнали, так что вы можете позволить себе немного больше степеней свободы. В любой системе мы не допускаем больше 12 степеней свободы. Если вы добавите своей системе ненужные свойства, то легко получить 40 степеней свободы, но мы держим их в пределах 12. С другой стороны, чтобы заключить сделку, нам необходима выборка из не менее чем 1800 элементов; мы не будем торговать, если нет 1800 элементов. Это наш абсолютный минимум. Обычно мы набираем 15000 сделок определенного вида, чтобы сделать вывод о том, хотим мы торговать или нет.
Причина, по которой необходимо иметь такую выборку, это явление «толстого хвоста». Дело не только в том, что толстые хвосты являются причиной экстремальных явлений, которые могут испортить вашу жизнь, реальная проблема тяжелых хвостов заключается в том, что они могут ослабить вашу способность делать правильные выводы. Сторонники нормального распределения говорят, что в больших выборках должно быть около 35 элементов. Другими словами, если у вас есть нормальное распределение, и вы пытаетесь оценить среднее, то если у вас в выборке больше 35 элементов, вы получите хорошую оценку. И, наоборот, с распределением, которое получается при торговле фьючерсами, у вас может быть выборка из нескольких сотен элементов, и их все равно может быть недостаточно. Поэтому мы взяли за минимум 1800 элементов. Это исключительно функция от толщины хвостов распределения. Вы должны использовать робастные статистические методы и эти робастные статистические методы являются затупленными инструментами. Они требуют много данных, и кажется, что это плохо, но у них есть преимущество в корректности.
FM: Что в ваших системах осталось в первоначальном виде, и что за годы изменилось?
WE: Согласно парадоксу Тесея, если у исходного объекта заменить все составные части, то останется ли он тем же объектом? На протяжении десятилетий каждая часть нашей системы была изменена. Это наш научный подход, который сохраняет и поддерживает всю структуру.
FM: Кажется, что в настоящее время растет понимание хвостового риска, и растет ценность стратегий, которые могут использовать этот риск, а не просто хеджироваться от него. Таким образом, управляемые фьючерсы становятся все более популярными. Согласны ли вы с этим, и, что более важно, вы видите ли вы в этом постоянную тенденцию или временную реакцию на недавний финансовый кризис?
WE: Я бы отделил диверсификацию от хеджирования. Торговля фьючерсами диверсифицирует риск и может увеличить доходность, но она не дотягивает до хеджирования. Хеджированию необходима анти-корреляция с тем риском, который является объектом хеджирования. Ценовые изменения фьючерсов в основном не коррелируют с доходностью от других активов. Это делает их отличным средством для диверсификации. «Толстый хвост» означает, что большинство статистических тестов переоценивает надежность и недооценивает риск. Я не знаю, можно ли этим воспользоваться, но очень важно от этого защититься.
FM: Вы делаете существенное различие между диверсификацией и хеджированием, но многие менеджеры, работающие с акциями, изучают стратегии страхования от хвостового риска. Не обеспечит ли вложение в управляемые фьючерсы лучшее страхование, потому что было показано, что была отрицательная коррекция на медвежьих фондовых рынках?
WE: Если вы выбираете исключительные периоды, например такие, когда акции крайне слабы, то возникает сильная ошибка выборки. Анти-корреляция, найденная в этих исследованиях, может оказаться артефактом выборки. Торговля фьючерсами обладает собственным «толстым хвостом», который добавляется к общей смеси. Идея состоит во взаимной независимости, которая делает возможной эффективную диверсификацию.
FM: Было показано, что кривые нормального распределения недооценивают хвостовой риск в акциях. Дает ли ваш подход более полную картину хвостового риска в подходе отслеживания тренда?
WE: Хвостовой риск трудно оценить, но мы занимаемся этим более 25 лет. Мы действительно очень хорошо над этим работали, и у нас есть разные методы, чтобы бороться с тем, что хвосты толстые. Это очень важно, потому что хвостовой риск меняет все, что мы делаем. На каждую отдельную часть проектирования и реализации стратегии оказывает влияние тот факт, что у вас получились более экстремальные значения, чем вы ожидали от любой нормальной модели.
FM: Вы лучше подготовлены, потому что отслеживание тренда как модель старается воспользоваться этим явлением «хвоста» на рынке?
WE: Да, но оно обладает собственным хвостовым риском. Мне не нравится идея, что хвостовой риск при торговле фьючерсами помогает, потому что я вижу в этом лишь помеху, лишь проблему, которую необходимо решить. Вы можете быть правы, наверное, что это помогает получать такие движения, размер которых действительно больше обычного. Это поможет вам, только если вы относитесь к этому как к дикому тигру… Отслеживание тренда работает не только из-за хвостового риска, но хвостовой риск увеличивает интенсивность.
FM: Мы разговаривали с Ричардом Деннисом пару лет назад, и он сказал, что становится все труднее отслеживать тренд, и системы теряют свои преимущества. Вы с этим согласны?
WE: В целом я согласен, что становится труднее, и что необходимо улучшение, хотя я не знаю нужно ли улучшать быстро. Поспешность в этой игре может дорого стоить. Когда вы проводите свои исследования и улучшения, вы должны быть уверены, что система, с помощью которой вы в настоящее время торгуете, хорошая. Ценность вашей текущей торговой системы даст вам время провести осознанные и осторожные улучшения.
FM: Некоторые люди утверждают, что способность управляемых фьючерсов отрицательно коррелировать с акциями на слабых фондовых рынках имеет отношение к долгосрочному бычьему рынку в облигациях, и что это может быть неприменимо во время роста процентных ставок. Инвесторам нужно об этом беспокоиться?
WE: Для меня это звучит так, что они видят, что отслеживание тренда было прибыльным, и это их раздражает. Действительно есть история по отслеживанию тренда за 30 или 40 лет. Затем они смотрят на то, какой самый крупный экономический фактор был в это время? Ну, у нас это снижение процентных ставок, и говорят, что одно является причиной для другого. Я этого не вижу. При анализе собственных результатов я не могу найти закономерность, где я заработал бы необычное количество денег из-за размера процентных ставок, а не из-за чего-то другого. Так что я бы очень скептически относился к идее, что все деньги при отслеживании тренда приходят от поведения одной группы рынков.
Хочу отметить, что весь вопрос управления рисками является не вполне объективным. Я хотел создать науку трейдинга, этот проект, по крайней мере, частично завершен, но я, конечно, не сделал все, что намеревался сделать. Когда я был молод, то хотел разработать объективные системы риска. Другими словами, которые говорили бы, как только у вас есть система, каков правильный объем торговли, и точка. После нескольких лет работы над этим, я убедился, что здесь нет однозначного ответа. Вам потребуется как минимум еще один субъективный элемент головоломки, чтобы сложить их вместе, и это – неприятие риска отдельного человека. Все субъективно. Не существует правила, которое говорит, как сильно вы должны испытывать неприятие риска, которое является неотъемлемой частью вашей личности. Но пока вы не знаете, на сколько сильно у вас оно развито, или вы не сможете оценить неприятие риска своих клиентов, вы не сможете ответить на вопрос, какими объемами вам следует торговать.
FM: Существует ли риск того, что в конечном итоге менеджеры измеряют себя, а не рынки?
WE: Каждая стратегия имеет ограничение по производительности. Для торговой стратегии вполне возможно, что она наберет популярность и перестанет работать. Этого не случилось с отслеживанием тренда, но играть стало труднее.
FM: Каждые несколько лет после трудного периода кто-то говорит, что отслеживание тренда умерло.
WE: Я пережил смерть отслеживания тренда с полдюжины раз и, как и смерть Марка Твена, все было сильно преувеличено.
FM: У вас восхитительное образование. Расскажите, как вы прошли путь от кандидата в PhD в Чикагском университете до торговли фьючерсами.
WE: Мой интерес к торговле фьючерсами идет со школы, откуда и моя первая совместная работа с Ричем Деннисом. В Чикагском университете я специализировался на математической логике и имел прекрасную возможность реализовать свои интересы в области философии науки и истории идей. Последние оказали влияние на формирование моего подхода к торговле. В 1973 году у меня с руководителем были разногласия по поводу направления, которое приняла моя диссертация, и Рич предложил мне сделать небольшой перерыв и поторговать в яме. После этого в университет я так и не вернулся.
FM: Многие участники эксперимента «Черепаший трейдинг» имели большой успех, так же как и трейдеры компании C&D Commodities, хотя их стратегии и превратились в нечто совершенно отличное от оригинала. Было ли что-то на уроках намного больше основ, что позволило большому числу людей преуспеть и создать новые стратегии?
WE: Люди в эксперимент «Черепаший трейдинг» отбирались очень строго, и все они были очень талантливы. У них было обучение, практика, и наставничество. Мы дали им хороший старт, но они сами заслужили большую часть своих дальнейших успехов. Некоторые участники эксперимента хорошо преуспели, но моя торговля тоже изменилась, она должна была развиваться или погибнуть…
Насколько я помню, больше половины курса было посвящено установлению правильного мышления, защите от ослабляющих эмоций, тому, как думать о риске, и как справляться с успехом и поражением. Обучение «черепашьей» системе само по себе не занимает много времени. Я говорил, что системе необходимо меньше 12 степеней свободы; в «черепашьей» системе их было три или четыре. Мы провели много времени в разговорах про наши теории о том, как управлять риском; на самом деле, это была основная часть курса. Мышление, эмоциональный контроль, дисциплина – этому научить труднее. Все участники обучились системе и стратегии – это была легкая часть. Некоторые из них обладали правильным мышлением и правильной психологической установкой, они преуспели и стали очень богатыми. У других же был более медленный карьерный рост, и они не достигли такого успеха. Они проходили то же самое обучение, но, возможно, не обладали таким же эмоциональным складом характера.
FM: Давайте немного поговорим о выборе размера позиции и управлении рисками, и об их роли в долгосрочном успехе.
WE: То, когда и где вы открываете сделку намного менее важно, чем то, в каких объемах вы торгуете, и как вы сделку закрываете. К сожалению, трейдеры склонны прикладывать большие усилия для открытия сделки и оставлять управление рисками на потом. Небольшие усовершенствования оценки риска или волатильности могут не быть захватывающими, но они являются одним из самых неизменных и полезных изменений. Один из подходов — сначала разработать систему, а затем добавить управление рисками. На ум приходит сравнение с «Островом доктора Моро» Герберта Уэллса, потому что это как пересадить голову одного существа на тело другого. Система и управление рисками должны быть разработаны вместе, их соединение должно быть хорошо интегрировано.
FM: Вы с Ричардом Деннисом поспорили о том, можно ли научить торговать; так можно ли научить пенсионных менеджеров и финансовых научных сотрудников тому, что рынки не всегда бывают эффективными?
WE: Разные очевидцы этого эпизода расходятся во мнениях, а это хороший пример ненадежности утверждений такого рода. Я не думаю, что когда-либо выступал за то, что нельзя научить торговать, но если мне не изменяет память, я открыто признавал, что, как и практически любой человеческой деятельности, торговле можно научить, и практикой можно улучшить производительность. Все согласны с тем, что не было никакого пари. Возможно, это был аргумент среди сотен других, но не пари.
FM: Этот вопрос может показаться смешным. В общем, мне интересно ваше мнение о том, почему стратегия отслеживания тренда, которая успешно используется многими управляющими в течение многих лет, все еще находится под сомнением, даже отвергается многими учеными.
WE: За последние 20 лет многие ученые критично отозвались о модели случайных блужданий изменения цены, хотя предлагаемые изменения, как правило, незначительны. Несколько комментаторов даже указали, что существование прибыльных торговых систем конфликтует с моделью случайных блужданий. Хотя те же самые комментаторы относятся к этому как к знаку, что с их моделями что-то не так, они не анализируют и не совершенствуют торговые системы, которые для них являются лишь неудобной детализацией ценовых рядов.
FM: Некоторые ученые все еще не верят в то, что отслеживание тренда работает.
WE: Они идут против большого количества свидетельств. Кроме меня есть десятки других управляющих с большой историей сделок. Несколько человек – очень немногие из большой выборки – могут получать прибыль даже на случайном рынке, но их очень мало: один на пятьсот человек или один на тысячу. У отслеживания тренда гораздо лучшие результаты. Но всякий раз, когда эти ученые сталкиваются с результатами трейдеров, отслеживающих тренд, то они говорят, что эти люди заработали деньги каким-то другим способом. Это возможно. Когда я был в яме, там были хорошие трейдеры, которые использовали цифры, основанные на трех-дневном скользящем среднем. Цифры были совершенно бессмысленными, и и тогда я знал об этом. Но они давались в качестве уровней поддержки и сопротивления, и эти трейдеры, которые были из числа лучших известных мне трейдеров, использовали эти цифры и слепо верили в них. Я наблюдал за их торговлей, и через некоторое время заметил, что цифры не имеют никакого значения, возможно они торговали по цифрам, но всегда покупали по цене спроса и продавали по цене предложения. Поэтому я думаю, вполне возможно, что кто-то делает деньги, и не знает, как он это делает, но это было на торговой площадке, где у вас есть преимущества. Трейдеры, отслеживающие тренд, как и я, торгуют не на торговой площадке, где у нас преимуществ нет, так что наши ожидаемые результаты должны быть отрицательными при случайных блужданиях. Перед лицом всех этих эмпирических данных ученые должны пересмотреть свои позиции, но я обнаружил, что многие из них никогда не меняют своих мнений и единственная возможность их изменить – подождать пока все старые ученые умрут.
Частью проблемы является то, что оценки не показывают каждое отклонение от случайности. К примеру, у вас есть система, которая идет в лонг на кукурузе. Скажем, модель прогнозирует, что цена на кукурузу вырастет на 2¢. Если цена выросла на 8¢ при обычных способах измерения, то система ошиблась на 6¢, и прогноз был плохим. Это хорошая сделка, но плохой прогноз. Вы просто не можете относиться к сделкам и прогнозам одинаково, а все ученые сфокусированы на прогнозировании. Теперь внешне кажется, что торговля является формой прогнозирования, но на самом деле это не так. Если вы проектируете свою систему для того, чтобы она прогнозировала рынок, это не сработает. Вы должны сосредоточиться на управлении потерями, управления рисками, и найти что-то, что работает, но если вы ищете именно прогнозирование, то только дурачите себя.
FM: Но разве цель отслеживания тренда состоит не в том, что вы не прогнозируете, а лишь определяете тренд и используете его в своих интересах?
WE: Все верно. И если вы станете рассматривать меня как человека, который прогнозирует, а не как трейдера, то в качестве трейдера я вырвался далеко вперед, а в качестве предсказателя я набрал бы около 35%, так что я не очень хорошо прогнозирую. Это разные навыки. Но, тем не менее, вы можете услышать даже от людей отслеживающих тренд: «Как вы думаете, куда двигается рынок?». Просто это человеческая природа навязывает попытки подойти к этому с точки зрения прогнозирования.
FM: После наблюдения за управляющими на протяжении более десяти лет, мне кажется, что существует больше различий в том, что широко определено как средне- и долгосрочное отслеживание тренда, чем считает большинство людей.
WE: Это так. Люди обращают слишком много внимания на корреляции между трейдерами. В том-то и дело, что корреляция имеет тенденцию к переоценке взаимосвязей. Причина в том, что независимо от того, каким трейдером вы себя считаете на том таймфрейме, где вы пытаетесь зарабатывать деньги – скажем, вы средне- и долгосрочный трейдер, или вы фундаменталист, или вы торгуете контр-тренд, то есть пытаетесь купить на дне и продать на вершине, или вы отслеживаете тренд — на самом деле все зарабатывают деньги на трендах. Все делают это разными способами, в разных местах, с помощью разных подходов, но все они зарабатывают деньги на трендах. Поэтому, когда вы взглянете на результаты, то они будут коррелировать больше, чем ожидалось. Так что если вы ограничитесь только трейдерами, отслеживающими тренд, то они действительно будет коррелировать больше, чем следует. То есть, создается впечатление, что они все делают одно и то же, но это не так. Существуют большие расхождения среди отслеживающих тренд, чем можно было бы ожидать. Есть действительно разные способы отслеживания тренда, и они действительно обладают разными свойствами.
FM: Существуют признаки, что эта отрасль, с которой вы были связаны более 30 лет, собирается влиться в мейнстрим. Каким вы видите будущее?
WE: Ну, это уже запоздалое мнение. Я не должен вам говорить, что торговля фьючерсами происходила и в 19 веке, а сейчас уже 21-й. Люди говорят о фьючерсах как о деривативах, и это технически может быть правдой, но дело в том, что так было в течение долгого времени. Все это время фьючерсы имели репутацию очень рискованных инструментов. На фондовом рынке люди теряют состояние за состоянием, а потом, наконец, понимают, что фондовый рынок очень рискован. Фьючерсы рискованны ровно на столько, на сколько вы хотите, чтобы они были рискованными, потому что вы можете легко уменьшить плечо. Я не понимаю, почему все эти годы за фьючерсами держалась плохая репутация, и если эта идея вливается в мейнстрим, то она сильно запоздала.
FM: Мы знаем, вы больше склонны к техническому, а не фундаментальному анализу, но расскажите о ваших взглядах на перспективы инвестирования. Сейчас хорошее время, чтобы заниматься управляемыми фьючерсами? Хорошее время, чтобы отслеживать тренд?
WE: Я не могу спрогнозировать направление развития экономики, но могу с уверенностью сказать, что это будет катание на американских горках. Предыдущие аналогичные периоды были хорошими для отслеживания тренда. Однако, это неубедительный довод – все субъективно и основывается на небольшой выборке. Настоящая причина принимать в этом участие заключается в том, что торговля фьючерсами была в целом прибыльной, и сейчас, вероятно, будет такой же хорошей, как и в любое другое время.
Автор: Daniel P. Collins
Источник: William Eckhardt: The man who launched 1,000 systems
Комментарии:
EdgeStone: Спасибо, что перевели это великолепное интервью.
Теперь, когда кому-то нужно будет изложить мой подход к трейдингу буду просто давать ссылку на это интервью.